Свобода... Ощущение ветра..
Смерть всегда приносит если не боль, то опустошение. Такое опустошение и посетило меня первого апреля, когда я получила короткое, будто равнодушное сообщение от Лиз. "Дедушка умер". Господи, сколько боли скрывается за этим её сообщением. Хотелось верить, что это глупая первоапрельская шутка, но нет. Я знала, что Лиз так не поступила бы, что таким не шутят. Дядя Вова, действительно, умер, так и не дожив десять дней до Лизкиного совершеннолетия. Я тогда совсем не знала, что мне делать, что мне ей сказать. Предложила прийти, но она отказалась. Оказала поддержку, какую только могла, но она невольно напомнила о моей боли, говоря, что я не могу её понять, что у меня была другая ситуация и что я была ребёнком. Не думаю, что если тебе семь лет, а не 17, то боль от смерти слабее. Дедушка действительно очень много значил для Лиз, я это знала. Но всё же у него был рак, скорая смерть была неизбежна. Я хорошо общалась с дядей Вовой. Конечно, мы общались нечасто, но по нескольку раз в год я ходила с Лиз к её бабушке с дедушкой. Дядя Вова всегда был весёлым, много шутил и подкалывал. Бодрый старичок. Последний раз я виделась с ним две или три недели назад, когда делала Димке подарок. Он уже был очень плох, но я всё же зашла к нему в комнату, чтобы увидеться. Я бы жалела, если бы не зашла тогда. Мне удалось с ним поговорить. И получается последними его словами ко мне были:
- Ты всё сдашь, ты же умная девочка.
Когда я вспоминаю об этом, я начинаю плакать. Теперь я просто не могу не сдать. Была вчера у Лиз, мы не могли обойти эту тему. Она говорила о том, что в день его смерти была с ним. Он уже не говорил почти, был больше в беспамятстве. Но ей удалось с ним немного поговорить. Последние их слова были словами любви. Я знаю, Лиз очень тяжело, но она неплохо держится, иногда даже смеётся, если отвлечёшь её на другую тему. Она даже немного рада, что он умер. Он сильно мучился от боли, обезболивающие ему уже не помогали, он не мог ходить, не мог говорить. Так что он отмучился и, наконец, обрёл покой.
Сегодня впервые иду на похороны. Я никогда не была на похоронах до этого. Не могу я. Боюсь, что из-за своей впечатлительности перестану помнить человека живым, буду видеть перед глазами лишь его труп. И ещё меня останавливало всегда то, что я не ходила на похороны к своему отцу. А если я не ходила даже к самому близкому человеку, то как я могла пойти к кому-то менее близкому мне? Мне это казалось и кажется неправильным. Но тем не менее я сегодня туда иду. Я знаю, что это будет много значить для Лиз.
- Ты всё сдашь, ты же умная девочка.
Когда я вспоминаю об этом, я начинаю плакать. Теперь я просто не могу не сдать. Была вчера у Лиз, мы не могли обойти эту тему. Она говорила о том, что в день его смерти была с ним. Он уже не говорил почти, был больше в беспамятстве. Но ей удалось с ним немного поговорить. Последние их слова были словами любви. Я знаю, Лиз очень тяжело, но она неплохо держится, иногда даже смеётся, если отвлечёшь её на другую тему. Она даже немного рада, что он умер. Он сильно мучился от боли, обезболивающие ему уже не помогали, он не мог ходить, не мог говорить. Так что он отмучился и, наконец, обрёл покой.
Сегодня впервые иду на похороны. Я никогда не была на похоронах до этого. Не могу я. Боюсь, что из-за своей впечатлительности перестану помнить человека живым, буду видеть перед глазами лишь его труп. И ещё меня останавливало всегда то, что я не ходила на похороны к своему отцу. А если я не ходила даже к самому близкому человеку, то как я могла пойти к кому-то менее близкому мне? Мне это казалось и кажется неправильным. Но тем не менее я сегодня туда иду. Я знаю, что это будет много значить для Лиз.